Последняя неделя апреля и самое начало мая — время стремительно развивающихся событий в широколиственном лесу средней полосы. Здесь, как и в крестьянском хозяйстве, один день целый год кормит. На счету каждая секунда. Такого не встретишь ни в хвойной тайге, ни в экваториальной сельве, где вечнозелёные деревья не сбрасывают листьев. Иное дело обычная дубрава или липовый лес — липняк. Здесь в примеси всегда имеется клён, вяз, ясень, а ростом пониже — орешник и рябина.
Весной всего на несколько недель под пологом широколиственного леса появляется красочный ковёр из богатого разнотравья. В кратчайшие сроки весенние эфемероиды должны успеть прожить полноценную жизнь: дать побег из многолетнего корневища, сформировать листья, зацвести, дождаться шестиногих опылителей, отцвести, оставить семена и уйти на покой до следующей весны. Столь выразительная спешка имеет веские основания. Как только на деревьях появятся листья, под пологом леса возникнет полумрак. Жизненная стратегия первоцветов — это попытка зацепиться за очень кратковременный, почти эфемерный ресурс — одновременное наличие света и воды. После схода снега в почве имеется избыток влаги, но ещё проникает свет. Уже к середине мая от ценнейшего ресурса не останется и следа, и власть перейдёт к теневыносливым терпимцам — пролеснику, ландышу, сныти, копытню, купене и волосистой осоке.
Но пока, на границе апреля и мая, когда люди редко заходят в лес (ведь грибам и ягодам ещё не сезон), зелень травы заметно уступает оттенкам жёлтого, лилового, розового, синего. Удивительный ковёр эфемероидов образуют сначала лимонно-жёлтые скопления ветреницы лютичной, гусиного лука и чистяка весеннего с лиловыми куртинками хохлатки Галлера и фиалки душистой. Неделю спустя власть переходит к сочевичнику, яснотке пурпурной, лютику кашубскому, будре плющевидной, первоцвету и медунице, а сырые днища байраков пятнами золота оживляют россыпи калужницы болотной. Многие виды весенних первоцветов за века нашли применение в медицине и хозяйстве, обросли легендами и преданиями.
Медуница неясная — один из самых ранних медоносов. Латинское название — «пульмонария» переводится как «лёгочная трава». Медуница известна как «природный светофор». Окраска лепестков в начале цветения розовая, позже становится синей или лиловой. А так все цветки появляются в разное время, то и на одном растении всегда можно найти цветки разной окраски. Вероятно, цвет лепестков имеет значение для насекомых-опылителей и выполняет функцию рекламы. Шмель точно знает, какой цветок богат нектаром и, соответственно, требует опыления (хотя шмелю до опыления дела нет, им движет лишь чувство голода), а какой уже опылён, а потому сладким соком не богат и лезть в него — пустая трата сил и времени. Листья медуницы съедобны, содержат много витаминов, и весной на Руси частенько использовались для приготовления салатов.
Первоцвет весенний относится к широко известному роду примула. Кучное соцветие дало народу повод поупражняться в названиях. Среди них и бубенцы, и златые ключики, и даже ключи Святого Петра. Соцветие и вправду напоминает связку ключей, и не каких-нибудь, а золотых. И согласно одному из преданий, именно этими ключами Святой Пётр открывал райские врата. Официальная медицина в наши дни ценит примулу за её витаминное богатство, столь необходимое при весенних авитаминозах. Медицина народная приписывала первоцвету куда более широкое применение. Знахари назначали настойки и отвары из цветов и корней при мигренях, подагре, бессоннице и кашле. А если же человек здоров, то мог просто добавить свежей листвы в щи и салат. В наши дни о первоцвете забыли все, кроме дикого европейского кролика, для которого свежая зелень примулы — любимое лакомство.
Отыскать лес с ковром эфемероидов не так просто. Под широколиственными лесами возникли так называемые серые лесные почвы, богатые гумусом и минеральными веществами. Оттого леса эти были вырублены, а почвы перепаханы ещё в средние века. И сегодня встретить настоящую дубраву или липняк непросто. Все они имеют вид старой поросли или посадки и, в основном, привязаны к неудобьям, то есть местам, где пахать и сеять народ не решался. И если сегодня где-нибудь на просторах южных районов Рязанщины на глаз попадётся дубовый лесок, скорее всего, в его чаще скрывается обширная система оврагов. Такие дубравы называют байрачными. Байрак и овраг — слова тюркские и имеют одинаковые значения. Дуб рубили настолько нещадно, что он и вовсе мог исчезнуть как вид, если бы не способность вновь вырастать из корней: дубовый пень через несколько лет обрастает побегами, которые вместо одного былого ствола дают два, а иногда и пять. И такие раскидистые дубы вовсе не чудо природы, а результат действия топора и пилы. Липе повезло меньше. Во все времена её драли на лыко, а древесина, не трескающаяся при высыхании, шла на поделки и посуду. А так как липа не имеет живучести дуба, леса её заметно поредели.
Шелудинский весенний лес можно посетить, проехав из Москвы в сторону Шилово по трассе М5 примерно 30 километров до деревни Ивашково (либо на электричке от Рязани до станции 231 километр). Отсюда два километра на север, минуя три оврага. Также можно проехать по старому участку трассы М5, съехав после Протасово на Листвянку, проехать через Болошнево и свернуть налево по указателю на Вышгород и доехать до Наумово, оттуда направо через Шелудино и скоро лес. Соответственно, до Наумово можно добраться через Вышгород по дядьковской дороге.
