Серпухов лежит на дороге между Москвой и Тулой, на северном левом берегу Оки. Если ехать туда со стороны Тулы, то вид на город открывается ещё с моста через реку — за заливными лугами, среди зелёных аллей и парков поднимаются колокольни церквей и современные высотные дома.
До Москвы от Серпухова около 80 километров, и появился он в XIV веке как крепость Московского княжества, которую князья любили давать в удел своим младшим детям. Когда в 1920-е годы на Серпуховском городище провели археологические исследования, было найдено много черепков гончарных изделий, куски стекла и ножи, датируемые X-XIII веками. Значит, пусть даже и не город, а сёла здесь стояли. В 1336 году в летописи уже говорится о городе, но пишется его имя как «Серпохов». Название это никто не может объяснить однозначно.
– Жил тут какой-нибудь человек, и звали его Серпох, — говорят одни.
– Или травы серпухи вокруг росло много, — предполагают другие.
– Или виновата соседняя речка Серпейка, — кивают третьи.
– А саму речку почему тогда так назвали? — возражают им.
– Не знаем.
– Вот то-то же. Да нет, это из-за того, что местные кузнецы ковали серпы.
– А что, в других краях серпы не ковали?
Так спор и продолжается бесконечно.
Когда Дмитрий Донской собирался с войсками выступить на Куликово поле, в Серпухове правил его двоюродный брат Владимир Андреевич. Именно ему, герою удара засадного полка в тыл хану Мамаю, поставили недавно на площади памятник.
Кстати, памятников в Серпухове гораздо больше, чем можно ожидать от районного (125 тысяч населения) города. Например, вот центральная площадь, посередине которой возвышаются старинные торговые ряды с приятным антикафе, в котором можно скоротать время до автобуса или поезда. Носит эта площадь имя Ленина. Любой приезжий из-за названия, естественно, ожидает, что увидит здесь памятник вождю в кепке или с простёртой рукой. И Ленин действительно есть — но перед Торговыми рядами, а не в парке, в специально выделенном уголочке. Эти подчёркнутые архитекторами места занимают мемориал молодёжи, памятник премьер-министру Петру Столыпину, погибшему в киевском оперном театре в 1911 году от пули убийцы, памятник киевскому князю Святославу (двигавшемуся с войском на разгром Волжской Булгарии и Хазарского каганата как раз мимо Серпухова вниз по Оке).
А памятник воину-освободителю? Это просто-напросто уменьшенная копия того, что стоит с девочкой на руках в берлинском Трептов-парке.
Но есть в городе история и гораздо древнее.
Южнее городского кремля, ближе к пойме Оки, на соседнем высоком пригорке, стоит заложенный в 1374 году тем же самым князем Владимиром Андреевичем монашеская обитель с отдельными крепостными стенами. Мощными и по сегодня впечатляющими стенами. Из-за местоположения монастырь прозвали Высоцким, и игуменом здесь стал ученик Сергия Радонежского Афанасий Высоцкий. А кроме монахов, в грозных башнях (кстати, отреставрированных недавно, в 2000-е годы) засела и опытная военная дружина.
В системе обороны Руси от степных грабителей Серпухов занимал одно из ведущих мест. Именно вдоль Оки — через Калугу, Тарусу, Серпухов, Каширу и Коломну — проходила главная линия обороны, носившая неофициальное название «Пояс Богородицы».
Самостоятельное Серпуховское княжество было ликвидировано в 1456 году. «Теперь Великий князь Московский будет вас защищать и жаловать», — объявили горожанам глашатаи. «Как хорошо! — умилялись, наверное, серпуховчане. — От татар наша надежа и оборона». Однако присоединение к Москве через некоторое время обернулось странным подчинением. Сначала в Серпухове «посадили на кормление» сбежавшего со своей родины казанского хана Мухаммед-Амина. Через какое-то время его место занял хан из астраханской династии Ших-Али (Шигалей), запомнившийся притеснениями местных жителей.
Много было ещё в истории города нашествий и сражений, пока в 1605 году на приокских лугах не раскинул свои шатры Лжедмитрий, шедший на Москву «наказать своих изменников и пожаловать народ, радующийся спасению его». Самозванца, которого чаще всего называют беглым монахом Гришкой, с почестями принимали во Владычном монастыре. Радость серпуховского народа, по словам современников, была такая неподдельная, что после свержения Лжедмитрия новый царь Василий Шуйский прислал в этот монастырь «образ убиенного царевича Димитрия Угличского» — как бы в укоризну доверчивым горожанам.
В правление Петра I население Серпухова активно участвовало в строительстве флота, новых городов, крепостей. Производились наборы местных мастеров для участия в проектах царя. В третьем десятилетии XVIII века Серпухов становится одним из крупнейших городов Подмосковья. А потом сюда приходят купцы и начинают одну за другой открывать полотняные мануфактуры. Город поднимается и богатеет как промышленный и торговый. История российского бизнеса узнаёт имена предпринимателей Василия и Николая Кишкиных, Василия, Степана и Ивана Сериковых. В 1761 году каждый третий метр полотна, отправляющийся из России на экспорт, имеет серпуховское происхождение. А помимо текстильных заводов в Серпухове в 1780-е годы открываются кожевенные, кирпичные, сальные… К 1840 году число занятых на городских предприятиях увеличивается до пяти тысяч, а к 1860 году — до 12 тысяч человек. Крупнейшие фабрики (работавшие под брендами «Старая мыза» и «Новая мыза») принадлежали семьям Коншиных и Третьяковых. Ведущей отраслью серпуховской промышленности становится производство хлопчатобумажных изделий: ситца и миткаля.
Где много заводов — там пролетариат. Само собой, после революции 1917 года большевики не могли Серпухов не уважать. В 1930 году в городе был построен первый многоэтажный дом. На нём расположились главные городские часы советского времени.
Великая Отечественная война стала для Серпухова эпохой последнего подвига. Несмотря на то, что промышленность эвакуировалась на Алтай и в Среднюю Азию, горожане вышли на строительство укреплений. Фашистские войска подбирались со всех сторон — от Тарусы, от Алексина… И всё же Красная армия удержала дорогу Москва – Тула, а потом перешла в контрнаступление.
Во второй половине XX века главным событием, вошедшим навсегда в историю города, стало введение нового городского герба. Дореволюционный герб с золотым павлином и двумя молотами не понравился пролетарским дизайнерам, и художник Степан Марухин в 1967 году решил поместить над павлином солнце и спутник. Но 2 июля 1992 года был восстановлен прежний исторический вариант герба.